Опубликована в «Балтийском гуманитарном журнале», в мартовском 1 (18) номере 2017 года.
ПРАВО ПОДОЗРЕВАЕМОГО,ОБВИНЯЕМОГО И ПОДСУДИМОГО НА ЗАЩИТУ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ПО УПК РСФСР 1922 и 1923 гг.
©2017
Токунов Александр Владимирович аспирант,
Московский государственный университет им.М.В.Ломоносова, (119234, Россия, г. Москва, ул. Ленинские горы, д. 1, Главное здание МГУ, сектор «Г», к.128, e-mail: a@tokunov.com).
Аннотация. Определить место защиты прав подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в системе советского уголовного процесса с 20-х годов по 60 год 20-го века. Использовался диалектический подход к познанию социальных явлений, позволяющий проанализировать их в историческом развитии и функционировании в контексте совокупности объективных и субъективных факторов, а также эмпирический метод, позволивший провести сравнение и анализ состояния права на защиту подозреваемого, обвиняемого и подсудимого в двух советских УПК, один из которых действовал менее года, а второй без фундаментальных изменений определял политику государства в этой сфере на протяжении пятидесяти лет. Результаты: на основе анализа Уголовно-процессуальных кодексов 1922 и 1923 годов, регулирующих уголовно-процессуальные правоотношения в СССР на протяжении длительного периода времени, рассмотрено развитие института защиты прав подозреваемого, обвиняемого и подсудимого. Анализ прав на защиту в развитии вышеуказанных законов показал, что с развитием советского государства общей тенденцией явилось сужении этого права, ограничение защитительной функции самого лица и его защитника, и расширение «защитительной» функции правоохранительных органов, суда, расширении функций прокурорского надзора, призванных в первую очередь, защитить советское государство и социалистический строй от любых посягательств в период построения коммунизма. Это соответствовало основной задаче этой отрасли права – защите советского строя и социалистической собственности от преступных посягательств, что определило общую тенденцию не только советского уголовного процесса, но и всего советского права. Научная новизна: в статье впервые на основе использования комплекса классических и постклассических методов исследована роль уголовно-правовой защиты в советском уголовном процессе с 20-х годов по 60 год 20-го века. Практическая значимость: основные положения и выводы статьи могут быть использованы в научной и педагогической деятельности при рассмотрении вопросов о сущности и тенденциях развития советского уголовного процесса.
Ключевые слова: адвокат, защита, право на защиту, обвиняемый, подозреваемый, подсудимый, уголовный процесс, уголовно-процессуальные права.
THE RIGHT OF A SUSPECT, ACCUSED OR DEFENANT TO DEFENS IN THE SOVIET CRIMINAL TRAIL FOR THE 1922 AND 1923 CODE OF CRIMINAL PROCEDURE.
©2017
Alexander Tokunov, post graduate,
Moscow State University, (119234, Russia,Moscow, Lenin’s Hills, 1, the main building of Moscow State University, sector «G», apt. 128,
e-mail: a@tokunov.com)
Abstract. Goal of the research: To determine the place of the protection of the rights of the suspects and defendants in the criminal trials in the USSR (1920s-1960s). Author employs a dialectical approach to the study of social phenomena, allowing to analyze them in the context of the totality of objective and subjective factors. Empirical method is employed as well: it allows to compare and analyze the right of the suspect, accused or defendant to defend himself, in two Soviet Criminal Procedure Codes. One of these codes was valid less than a year, and the second, without fundamental changes, defined the state policy in this area for fifty years. Results: Based on the analysis of the Criminal Procedure Codes of 1922 and 1923's governing criminal procedure legal relations in the Soviet Union for a long period of time, we analyzed the development of the protection of the rights of the suspect, accused and defendant. Analysis of the rights of the defense in the development of these laws demonstrated that the strengthening of the Soviet state led to the narrowing of this right, the limitation of protective function of the person and his defense counsel, and the expansion of «defensive» function of law enforcement agencies, the courts, expansion of prosecutorial oversight functions designed first foremost, to protect the Soviet state and the socialist system from any infringement during the period of building communism. This is consistent with the main task of this branch of law — the protection of the Soviet system and socialist property from the criminals (this task determined not only the Soviet criminal process, but also the entire Soviet law). Scientific novelty: in this article, for the first time, the role of criminal law protection in the Soviet criminal trials is investigated through the use of complex classical and post-classical methods. Practical value: the main provisions and conclusions of the article can be used in the research and teaching of the Soviet criminal trials.
Keywords: lawyer, defense, right to defense, accused, suspect, defendant, criminal procedure, criminal procedure law.
Защита является одной из трёх функций уголовного процесса (уголовного преследования (обвинения), защиты и разрешения дела по существу), традиционно выделяемая учёными советского периода[ ]
Институт защиты является частью уголовно-процессуального права и уголовно-процессуальной деятельностью, направленной на установление невиновности подозреваемого, обвиняемого и подсудимого и (или) смягчения его вины.
Сама защита по уголовному делу, в первую очередь, обусловлена уголовным преследованием лица, которое осуществляется правоохранительными органами, дознанием, следствием, органами безопасности, прокурором. Она регламентирована нормами уголовно-процессуального законодательства и обладает определённой системой средств и приёмов. Для установления невиновности подследственного и подсудимого она предполагает как совершение действий по опровержению подозрения (обвинения), установлению сведений, характеризующих его личность, и выступающих в качестве обстоятельств, смягчающих наказание или освобождающих от таковой, так и действий по охране личных и имущественных прав и законных интересов подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), а также по устранению или смягчению ограничений, связанных с применением принудительных мер уголовного и уголовно-процессуального характера.
По мнению автора, в законодательстве советского периода можно выделить три вида процессуальных прав, направленных на вышеназванные цели:
1). Процессуальные права подозреваемого, обвиняемого, подсудимого как стороны уголовного процесса;
2). Права-гарантии для подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, установленные как обязанность следственных, прокурорских и судебных органов;
3). Процессуальные права защитника как представителя подсудимого и стороны в судебном уголовном процессе.
25.05.1922г. 3-й сессией ВЦИК 9-го созыва был принят Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, вступивший в силу 1 июля 1922г., новый текст которого был утверждён в 1923г. Он действовал до 1.01.1961г.[ ]
В результате судебной реформы 1922 года была реформирована система судебных органов, органов по надзору и органов защиты.
На предварительном следствии, если оно производилось, подозреваемый и обвиняемый свою защиту должен был осуществлять сам или никак не осуществлять. Профессиональный или общественный защитник к нему не допускался, но уголовно-процессуальным законом был предусмотрен достаточно широкий круг полномочий для самозащиты.
Так, подозреваемый, обвиняемый и подсудимый имел право:
1). на следствии:
— давать пояснения по существу подозрения и обвинения, право требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, согласно данному им показанию, право собственноручного написания показаний (ст.142 УПК 1922г.). присутствовать при производстве осмотров и других следственных действиях, задавать вопросы свидетелям и экспертам (там же, ст. 117).
Этому корреспондировал запрет для следователя домогаться показания или сознания обвиняемого путем насилия, угроз и других подобных мер (там же, ст.139) и право на отвод (там же, ст.ст. 47, 49, 125).
2). в судебном заседании:
— давать пояснения в ходе судебного заседания (там же, ст. 284, 285, 356), высказываться по вопросу порядка исследования доказательств.
— допрашивать других подсудимых по этому делу (там же, ст. 287), задавать вопросы свидетелям, в том числе дополнительные (там же, ст.ст.290-292), ходатайствовать об оглашении показаний, данных на предварительном следствии или дознании (там же, ст. 301), высказываться о возможности покинуть свидетелем зал судебного заседания до окончания рассмотрения дела (там же, ст. 293), ставить вопросы перед экспертом (там же, ст. 174), ходатайствовать о проведении новой экспертизы (там же, ст. 304), ходатайствовать об осмотре вещественных доказательств и оглашении письменных документов (там же, ст.303), учавствовать при производстве осмотра при выезде судом на место происшествия, обращать внимание суда и требовать занесения в протокол всего того, на что он считает необходимым обратить внимание суда (там же, ст.305), ходатайствовать об отложении дела слушанием и истребования новых доказательств либо о направлении дела на дополнительное расследование (там же, ст.306), о дополнении судебного следствия (там же, ст. 307).
— защищаться в прениях и репликах (там же, ст.ст.308, 311, 356), но без приведения новых обстоятельств и ссылки на доказательства, не рассмотренные в судебном заседании.
— защищаться при предоставлении последнего слова (там же, ст.313, ст.356), в том числе приводить новые обстоятельства, при этом, если эти обстоятельства являются существенными по делу, то суд по собственной инициативе или по ходатайству сторон вправе возобновить следствие.
— защищаться путём подачи кассационной жалобы по поводу формальных нарушений прав и интересов (там же, ст.353) или по существу (там же, ст.354); подачи дополнительных жалоб и письменных объяснений (там же, ст.356); дачи объяснений по частным жалобам (там же, ст.375). Последнему корреспондировала обязанность кассационной инстанции (Совета народных судей) при явке в судебное заседание допустить обвиняемого к даче объяснений.
— защищаться путём возбуждения перед прокурором ходатайств о возобновлении или пересмотре дела (там же, ст.382).
УПК РСФСР 1922г. формулировал принципы правосудия, которые должны были стать правовыми гарантиями прав подозреваемого, обвиняемого и подсудимого в уголовном процессе социалистического государства и, в той или иной мере, осуществлять функции защиты: устность, гласность, состязательность судопроизводства, ведение дел на национальном языке, неприкосновенность личности и жилища и др. Надзор за законностью возлагался на прокуратуру, в судебном заседании могли принимать участие общественные защитники и обвинители. Судья не был связан формальными доказательствами по делу, он обязан был действовать, руководствуясь законом и своим внутренним убеждением.
Под содержанием уголовно-процессуальных гарантий как средств обеспечения прав подозреваемого, обвиняемого, подсудимого понимались не только конкретные права и обязанности участников процесса, но и правовые нормы [ ], и принципы уголовного процесса[ ], и процессуальная форма[ ].
УПК РСФСР 1922г. и УПК РСФСР 1923г. предусматривали ряд определённых гарантий прав подозреваемого, обвиняемого и подсудимого. Однако гарантии подозреваемого и обвиняемого, провозглашенные в законах, были сведены к минимуму.
Например, право обвиняемого присутствовать при производстве любого следственного действия было нейтрализовано правом следователя отказать ему в этом, если он сочтёт, что его участие может препятствовать установлению истины или сохранению тайны следствия (статья 117 УПК 1922г.). Такая размытая формулировка могла быть применена в каждом конкретном случае.
Принцип неприкосновенности личности, закрепленной в статьях 5 УПК РСФСР 1922г. и 1923г. (никто не может быть лишен свободы и заключен под стражу иначе, как в случаях, указанных в законе, и в порядке, законом определенном) решался следователем самостоятельно, путем вынесения постановления о производстве таких следственных действий или постановления об избрании соответствующей меры пресечения. Только выемка почтово-телеграфной корреспонденции производилась с санкции прокурора (главы 14 УПК РСФСР 1922г. и 1923г.).
Но право обвиняемого на защиту с помощью защитника в период расследования не было предусмотрено.
На момент принятия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в 1922г. декреты советской власти допускали участие защитника на всех стадиях следствия: предварительного и судебного [ ]. Второй Декрет о суде[ ] ограничил участие в прениях только одним защитником из числа присутствующих на заседании граждан, а функцию защиты возложил на коллегии правозащитников. По сложным делам, рассматриваемым судом с шестью народными заседателями, при участии обвинителя участие защиты было обязательным[ ], в последствие это положение было добавлено положением об обязательном участии защитника по делам, когда «обвиняемый по своему умственному развитию или незнакомству с местными условиями (иностранец) действительно нуждается в защите»[ ].
Избрание или назначение защитника с момента введения в действие УПК РСФСР 1922г., последующего принятия УПК РСФСР в 1923г., стало возможным лишь со стадии предания суду. Только в суде при вручении копии обвинительного заключения обвиняемому разъяснялось его право иметь защитника (статья 250 УПК РСФСР 1922г.).
На предварительное следствие адвокат не допускался. Доминирующим в то время стало утверждение, что ведение дела в суде при наличие у нескольких обвиняемых нескольких защитников приведёт к тому, что нормальное ведение следствия станет невозможным. В связи с этим целесообразность участия защитника в расследовании признавалась только в минимальном размере. Таким образом, вплоть до принятия Основ уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик 1958г. и принятия новых уголовно-процессуальных кодексов в республиках Союза СССР (например, УПК РСФСР 1960г.) обвиняемый мог иметь защитника лишь после предания его суду.
Защитник как представитель подсудимого имел такие же процессуальные права. Однако он не был связан волей и позицией своего подзащитного и определял свою линию на суде самостоятельно, исходя из того, что он «активный участник социалистического правосудия»[ ].
Всякий раз при защите интересов подсудимого перед защитником вставала неразрешимая задача совместить две взаимоисключающие функции: «помощника суда» и представителя интересов подсудимого.
Защитник не имел права предпринимать чего-либо, что может повредить подсудимому; не мог ни в какой мере переходить на сторону обвинения, но он мог оспаривать доказанность совершения преступления и сам факт преступления, если факт преступления по делу недостаточно установлен и подтверждён. Он мог доказывать, что преступление имело место, но не в том виде, как на этом настаивает обвинение, а в ином виде, что совершено более легкое преступление или при иных обстоятельствах. «Но если преступление доказано и защитник не имеет данных его оспаривать, у защитника нет права расценивать данное преступление иначе, чем это преступление расценивается с точки зрения советского закона и выраженной в нём политики советской власти»[ ]. В этом выражалась общая политика советского государства по отношению к защите.
Советский защитник в своем выступлении на суде для осуждения преступлений находил не менее веские и решительные выражения, чем прокурор. Это наглядно показали судебные процессы «Промпартии», "«Союзного бюро меньшевиков», «Параллельного троцкистского центра», «Правотроцкисткого центра», где выступающие адвокаты соревновались с обвинением в осуждении совершённого преступления, т.е. по выражению А.Я.Вышинского, действовали «без ущерба профессиональных задач защиты»[ ].
Защитник не мог быть вызван и допрошен в качестве свидетеля по делу, по которому он выполнял обязанности защитника (ст.65 УПК РСФСР 1922г.; ст.61 УПК РСФСР 1923г.).
В момент вступления защитника в дело народный̆ судья разрешал ему свидание с подсудимым, находящимся под стражей̆. Подсудимый̆ и его защитник имели право знакомиться с делом и выписывать из него любые сведения, необходимые им для осуществления защиты. Обязанность разъяснять обвиняемому (подсудимому) его права и обеспечить их реализацию закон возлагал на следователя и судью.
Глава 26 УПК 1922г. предусматривала в качестве особого производства в народном суде рассмотрение дел в дежурных камерах народного суда, где рассматривались дела не требующие особого расследования или по которым обвиняемые признали себя виновными. Одновременно с делом в дежурную камеру доставлялись обвиняемый и вещественные доказательства по делу, а также, по возможности, свидетели. Назначение защитника при рассмотрении дела в дежурных камерах было необязательно. УПК РСФСР 1923г. не внёс изменений в эти положения.
При разбирательстве дел в революционных трибуналах (до их упразднения), право на защиту существенно ограничивалось. Допущение к участию в процессе обвинения и защиты было необязательно, и данный вопрос решался трибуналом каждый раз в зависимости от важности дела и особого политического или общественного интереса дела (статья 415 УПК РСФСР 1922г.). Но и в случае допущения защиты в процесс, революционный трибунал мог не допустить в процесс избранного подсудимым защитника, который по мнению суда не соответствовал для «выступления по данному делу в зависимости от особого характера дела» (статья 416 указанного кодекса).
УПК РСФСР 1923г. (статьи 381, 382) сохранил указанные положения кодекса 1922г. для трибуналов, производство в которых проводилось по правилам производства в народных судах с изъятиями, предусмотренными для губернских судов (глава XXYIII УПК РСФСР 1923г.). Сами по себе революционные трибуналы, как судебные органы, прекратили свое существование.
По делам о некоторых преступлениях (например, связанных с уплатой продналога и воинских, предусмотренных статьями 78, 80, 201 — 208, 211, 212 Уголовного кодекса РСФСР 1922г.) подсудимый не имел права на получение копии обвинительного заключения, ему предоставлялась только выписка из него (статья 425 УПК РСФСР 1922г.). В революционных трибуналах не предоставлялись и копии протоколов судебных заседаний, предоставлялась выписка из него и только в случае подачи и подсудимым кассационной жалобы (статья 432 УПК РСФСР 1922г.).
Приговоры революционных трибуналов, действовавших в боевой обстановке, кассационному обжалованию не подлежали (статья 434 УПК РСФСР 1922г.), но могли быть отменны в надзорном порядке. Вопрос о допуске к рассмотрению кассационных жалоб лиц, осужденных к расстрелу, в местностях, объявленных на военном положении, решался не судебными органами, а губернскими горисполкомами (статья 435 УПК РСФСР 1922г.).
Сохранив ранее действующие ограничения права на защиту, УПК РСФСР 1923 г. установил новые. Так, обжаловать действия следователя теперь можно было только прокурору «того района или суда, где следователь состоит» (статья 212 УПК РСФСР 1923г.), в то время, как УПК РСФСР 1922 г. допускал обжалование большинства действий следователя непосредственно в суд (статья 216 УПК РСФСР 1922г.). Кассационный срок на обжалование приговора был сокращен с 14 до 5 суток (статья 346 УПК РСФСР 1923г.).
УПК РСФСР 1922г. (статья 59) предусматривал следующие случаи обязательного участия защитника:
1) по делам, рассматриваемым народным судом, с участием шести заседателей;
2) по делам, где подсудимый находится под стражей;
3) по делам, в которых участвует обвинитель;
4) по делам немых, глухих и вообще лиц, лишенных в силу физических недостатков, способности правильно воспринимать те или другие явления.
УПК РСФСР 1923г. (статья 55) эти случаи обязательного участия защитника сократил до двух. Защитник обязан был участвовать:
по делам, в которых участвует обвинитель;
по делам немых, глухих и вообще лиц лишенных, в силу физических недостатков, способности правильно воспринимать те или другие явления.
При этом отказ подсудимого от защиты не препятствовал допущению в дело обвинителя.
Каких-либо других существенных изменений функции защиты с принятием УПК РСФСР 1923г. не последовало, за исключением права на участие во всех следственных действиях. Правомочие следователя отказать в таком участии было несколько модифицировано к реалиям времени. Так, по ст. 112 УПК РСФСР 1923г. следователь был не вправе отказать обвиняемому в допросе свидетелей или экспертов и собирании иных доказательств, если они имели могли иметь значение для дела.
Защитительная функция следствия, прокурорского надзора и суда осталась без изменения: следователь обязан был собирать доказательства оправдывающие обвиняемого либо смягчающие его вину (ст. 111 УПК РСФСР 1923г.), прокурор и суд обязаны были реагировать и принимать меры по предотвращению нарушения прав, занимать активную позицию при рассмотрении дела (ст.ст. 6, 7, 57, 95, 222, 233, 377, 379 УПК РСФСР 1923г.).
Замена защитника осуществлялась с согласия обвиняемого. Если невозможности такой замены или отсутствия согласия обвиняемого дело слушанием откладывалось, а в отношении защитника сообщалось коллегии адвокатов на предмет привлечения его к дисциплинарной ответственности (ст.272).
Основным документом, определяющим структуру, организационные формы и принципы организации советской судебной системы явилось Положение о судоустройстве РСФСР 1922г.[ ] в нём были закреплены учреждения институтов прокуратуры и адвокатуры. В 1922 г. на территории РСФСР была учреждена единая система судебных учреждений: — народный суд в составе постоянного народного судьи или постоянного народного судьи и двух заседателей; — губернский суд; — Верховный Суд PCФСР. Но оставались также специальные суды при Совете Труда и Обороны и губернских экономических совещаниях центральная и местные арбитражные комиссии. Именно, принятие этого положения явилось основанием для изменения уголовно-процессуального закона, принятие 15 февраля 1923г. нового УПК РСФСР. На его основании были приняты Положения о прокурорском надзоре от 28.03.1922г. и об адвокатуре от 25.05.1922г.
Таким образом, Уголовно-процессуальный кодекс 1923г. по сравнению с Уголовно-процессуальным кодексом 1922г. ограничил защитительные функции подозреваемого, обвиняемого и подсудимого и его защитника в пользу защитительной функции следствия, прокурора и суда. Отсутствие защитника на стадии предварительного следствия не расценивалось как препятствие к реализации прав подозреваемого, обвиняемого и подсудимого. Широкий спектр полномочий следователя, прокурора и суда должны были обеспечить реальную возможность по защите его правомочий на всех стадиях предварительного следствия и суда.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М. 1955., с.174
УПК РСФСР 1922г. СУ РСФСР 1922 г. № 20–21, ст. 230. УПК РСФСР 1923г. СУ РСФСР 1923 г. № 7, ст. 106.,
Цыпкин АЛ. Право на защиту в советском уголовном процессе. Саратов. 1959. С. 21—22.
Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956. С.203.
Рахунов P.Д, Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1961. С. 3.
УПК РСФСР 1922г.
Декрет о суде № 1 от 22.11.1917г. СУ РСФСР. 1917. № 4, ст.50
Декрет о суде № 2 от 7.03.1918г. СУ РСФСР. 1918, № 26, ст.420
Положение о народном суде от 30.11.1918г. СУ РСФСР. 1918. № 85, ст. 889
Положение о народном суде от 21.10.1920г. СУ РСФСР. 1920. № 83, ст. 407; Инструкция НКЮ РСФСР от 23.11.1920г. СУ РСФСР. 1920. №100, ст.543.
Строгович М.С. Процессуальное положение и процессуальные функции защитника.,http://www.russian-lawyers.ru/strogovich.shtml, Дата входа 17.09.2016
Строгович М.С. Процессуальное положение и процессуальные функции защитника. ,
Вышинский А.Я. Революционная законность и задачи советской защиты (исправленная и дополненная стенограмма доклада на собрании Московской коллегии защитников 21.12.1933г.). Редакционно-издательский сектор Мособлисполкома. М., 1934г. С.34
Цыпкин А.Л. Право на защиту в советском уголовном процессе. Саратов. 1959.